вторник, 26 мая 2009 г.

Оправдание Шалухина

     
      Шалухин Станислав Петрович. Уфимский поэт. Родился 1 марта 1952 года в Уфе. Погиб 2 июля 2002 года в автокатастрофе. Статья была написана при жизни поэта.


[cut читать]

     
      1
     
Есть дни, имеющие над человеком особую власть,  дни, в которые словно солнце выглянуло из-за туч и осветило все другим, волнующим душу светом.
В такие дни туго завязанные узлы человеческой жизни словно отмокают и поддаются, не развязываясь до конца, но как бы показывая, откуда что берется и какой в этом смысл. Оттого, должно быть, так популярны у нас  юбилеи, особенно среди литераторов, что страницы журналов и газет когда ни раскрой – статья за статьей, словно целое поколение подводит итоги и, недовольное собой, бросается к другому юбиляру - может быть, он оправдал их жизнь.
     
      2
     
Они пришли в литературу в начале восьмидесятых годов, когда большинству было уже за тридцать. Это объяснимо - родившиеся в послевоенное десятилетие, они испытали на себе не только хрущевскую оттепель, но и заморозки лютого брежневизма. Но сложились обстоятельства и время – руководить уфимским литературным объединением стал Рамиль Хакимов, да и у них уже было к тому времени что-то свое. Не только опыт противостояния литературным зомби и вурдалакам, тем, кто мертвой хваткой до сих держит за горло русскую литературу, но опыт душевный, выраженный в стихах  - у них уже было что сказать «городу и миру».
Я говорю о поколении Николая Грахова и Иосифа Гальперина, Станислава Шалухина и Сергея Воробьева, Айрата Еникеева и Анатолия Иващенко.
Сегодня я бы хотел рассказать об одном из них – о Станиславе Шалухине.
     
     
      3
     
     
Станислав Шалухин родился 1 марта 1952 года в семье служащих.  Коренной уфимец. Учился в школе, в Башкирском госуниверситете. Писал диплом о творчестве Юрия Кузнецова, что, в общем- то, не так обычно. Служил в армии. Потом работа. За тридцать лет трудовой биографии поменял множество рабочих  мест – «Ленинец»,  другие газеты, издательство «Китап», пресс-службы разных фирм (это уже в перестройку), сегодня работает в одном карликовом литературном журнале. О себе он пишет так (это аннотация к новой книге):
«Автослесарь; артразведчик; студент; журналист; учитель; депутат горсовета; поэт, бард, лауреат фестивалей самодеятельной песни; член Союза писателей РБ. Автор многочисленных публикаций, выпустил сборники стихов «Посвящение» (1985) и «Посвящение – 2» (2000); записал на свои стихи лазерный компакт-диск «Берега» (2000)».
Кажется, это все. Хотя, разумеется, это не так.
     
      4
     
Станислав Шалухин - лучший русский поэт поколения, поколения тех, кто родился в пятидесятые годы. Это определение я берег под конец юбилейной статьи, чтобы  потом, когда читатель уже подспудно освоится, согласится  с этой мыслью, выстрелить ею как последним патроном фейерверка.
Но мы не на войне и не на параде, и редкие дни, когда внимание публики останавливается на ком-то, сменяются просто жизнью, в которой столько всего намешано, что порой не разберешь, где что начинается и во что выливается. Высокое и низкое, смешное и серьезное переплетаются в самых причудливых пропорциях, вот и разберись, что к чему.
Но разбираться надо, потому что жизнь имеет свойство заканчиваться. Вы помните, чем она заканчивается? Оттого и надо подводить какие-то, пусть промежуточные итоги, оттого надо вырабатывать свое отношение ко всему на свете. Оттого надо иметь свой взгляд, что жизнь - не полигон для воплощения всех возможных путей самореализации человека, они-то поистине безграничны. Нет, жизнь дается нам для того, чтобы ... И вот здесь существует множество всяких ответов. И вот один из них.
     
      5
     
Я не помню, когда впервые встретил Станислава Шалухина. У меня такое чувство, что я знал его всегда. Но было это, скорее всего, на заседании литературного объединения при газете «Ленинец», там и было. Мрачные Восьмидесятые стояли за окном небольшого зала в Доме печати, словно туман непонятного времени года. То ли это зима, поворотившая в сторону весны, то ли это осень, а завтра ударит мороз и  вся земля окутается снегом. А, может, это  летняя ночь, неожиданно промозглая, каприз природы, и только.
Но то было за окном, а в небольшом душноватом зале живые люди вели нескончаемые споры о литературе, о жизни, о любви и смерти, обо всем, что творилось на свете. Это был не диссидентский кружок, члены которого в бессильной ярости обливают ядом все на свете, это было живое дело для живых людей. Никто не отменял того, что творилось за окном, но вспыхивали глаза, но были ответы на вопросы, которые мучают каждого молодого человека именно когда он молод. В этой атмосфере, в этом ореоле  я и запомнил Шалухина, одного из тех, на ком все держалось.
     
6
     
Проходят годы, и многое случается в жизни. Внешняя сторона жизни другого человека не проходит мимо нас. Мы всегда знаем, кто где работает, кто чем занимается. Но порой о звездах телеэкрана, об их мучениях и переживаниях известно больше, чем о людях, к которым хорошо относишься, которые живут рядом, в одном городе.
Что я знал о Шалухине после литературного объединения? Что живет, работает. Мы общались. Приходил я к нему, в редакцию газеты «Ленинец», предлагал открыть литературную страницу «Остров». Он там был заместителем редактора, предложение мое поддержал. Литературное приложение вышло, а потом выходило еще много лет. Выходит и сегодня. Не лишним оказалось, полезным газете. Я воспринял это как должное, врать не буду. Только теперь понимаю, насколько все это было сложно,  какую головную боль заработал на этом деле Шалухин. Легче всего было просто отказать. Но он этого не сделал. Почему - я тогда об этом не думал.
     
      7
     
В 1974 году стихи Станислава Шалухина обсуждали в русской секции местного союза писателей. Молодой автор не ждал ничего дурного, ведь его в частной беседе уже похвалил один из заправил, так сказать, смотрящий за литературным процессом. Каково же было изумление, когда его обвинили во всех смертных грехах, начиная с мистики и кончая  упадничеством.
      Почему это случилось, отчего? Нет ответа...
     
     
      8
     
Есть ответ. И он таков - в тридцатые годы выросло в нашей стране чудовище ханже-фашизма. По коридорам учреждений рассовало оно своих зомби, тех, кто не способен создать ничего художественного, но гнобить живое – на это они мастера. Хотя такие- не скажу люди -бывают во все времена.
      На краткий миг после смерти Сталина и ХХ съезда  притихли вурдалаки, в страхе, что сейчас выползут на свет грязные бумаги, которые они писали куда надо, но пронесло, и в лютый мороз брежневизма они правили свой бал без оглядки на кого бы то ни было.
     
      9
     
Все это кажется историей, которая не имеет никакого отношения к сегодняшнему дню. Что случилось, собственно? Ну, поругали молодого человека, начинающего поэта, значит, так и надо. Никто же не закрывал ему дорогу в литературу… Нет, было не так. Именно что закрывали дорогу в литературу, именно убивали насмерть.
Государство у нас пронизывает все поры общества, от него никуда не спрятаться. И освящает деятельность человека - тоже оно. Укажет пальцем – будет Циолковский гением-провозвестником нового века, не укажет – будет Высоцкий певцом блатных песен и вообще личностью сомнительной.
Этим и пользуются вурдалаки, засели они в норах коридоров, взяли на себя труд доносить свой змеиный шип по начальству, чем и занимаются многие годы. Эта метафора, к сожалению, реальна. Вы даже не представляете себе, насколько.
     
10
     
Почему, говоря о поэте, я до сих пор только раз упомянул его стихи? Это трудный вопрос. Вспомним Гомера, ведь нам неизвестно, чем он занимался в жизни, нам остались его стихи, а это и есть главное, определяющее, скажем так. О поэтах позднейших времен можно набрать целую кучу негативных примеров, так что же – вот прекрасные стихи, а все остальное так, шелуха.
Да, это так. Но для нас, живущих, важнейшее значение имеет человек со всеми своими делами, со всей своей аурой. А стихи, их путь пролегает через душу человека. И если душа человека мертва, разве стихи дойдут до читателя неискаженными, чистыми, светлыми, как Божья роса? На то и дается жизнь поэту, чтобы он сохранил свою душу живую, чтобы светлым был путь до читателей его стихов.

11

Живет в Уфе литературный вурдалак. Мягкий, слащавый, чуть ли не с юности неторопливый, тормознутый, как говорят теперь. Никто не поверит, что за этой личиной скрывается зверь. Но это так. Никто никогда не слышал от него доброго слова, никому не сделал он добра, и повсюду, где он работал, люди не понимали, почему все стало так плохо, отчего вдруг человек пошел на человека в дикой злобе, и вздыхали облегченно только когда он уходил или его уходили по жадности его воровской, которую он скрыть не в силах. И вот он улыбается мягкой улыбкой, и невидимая кровь светится на его полуприкрытых клыках, и он словно загибает невидимые пальцы: «Година пережил, Сущевского пережил, Банникова пережил, Хакимова пережил»,  и уж не знаю на кого загибает он следующий палец. О какой живой душе может тут идти речь?
Но есть и другие разновидности.
Живет в Уфе литературный зомби. Двадцать лет он служил письмоводителем в скромной конторе. Спивался потихоньку, но вдруг фортуна повернулась  и забросила его в литературные начальники. Сколько гордости обнаружилось в сем создании, сколько спеси. Одной рукой он создает журналы, другой  громами повелевает. Вечный подкаблучник, вдруг почувствовал он сладость распоряжаться судьбами. Жадно впитывает он доносы нижестоящих, и сладкая улыбка играет на его лице. Таких просто жаль – они не понимают, что ими просто играют, и  в нужный момент колесо подтолкнут вурдалаки, они это умеют, и где ты, дорогой? Что с тобой случилось? Только вопли и стоны, уже заглушенные медоточивыми речами  сытых вурдалаков.

12

Он не сделал карьеры, ну и плевать. Даже в местный союз писателей    его приняли только в 48 лет. Ну так что же?  Он выпустил на сегодняшний день только три книги, причем одну за свой счет. Ну, еще выпустит.
Главное,  что Шалухин сохранил душу живую. Я говорю об этом с гордостью, с уважением, с радостью. Его стихи живые, в них и радость, и грусть, и ответы на многие вопросы.  Не случайно в последние годы в его творчестве начался новый подъем. Он пишет. Он работает. К нему тянутся люди, к нему тянутся родственные души. Не случайно именно теперь, после многих лет забвения и одиночества, он встретил своего композитора, с которым они записали много прекрасных романсов. Это новое слово в русском романсе, помяните мое слово.
 Был поэтический вечер в музее имени Тюлькина. Читали стихи, пели песни. И вдруг  одна слушательница, чуткий человек, сказала: «Смотрите, когда читают стихи о дожде – идет дождь, когда о солнце – выходит солнце». Мы прислушались. Так оно и было.  И когда Шалухин продолжил чтение, стал читать стихи о соловье – о чудо! – за окошком засвистел соловей.
Чудо  продолжилось. Чудо продолжается.
Читайте Шалухина, и пусть печаль уйдет и останется только безграничная радость жизни.
[/cut]


Рейтинг блогов

hit counter

Комментариев нет:

Отправить комментарий