Артур Кудашев
Человек эпохи джаза
(памяти Александра Касымова)
Однажды читал Скотта Фитцджеральда и наткнулся на текст, угодивший мне прямо в сердце. Он называется "Отзвуки Века Джаза" и рассказывает о жизни в 20-х годах прошлого века.
"Молодые люди быстро изнашивались - в двадцать один год человек успевал ожесточиться и на всё махнуть рукой. Многие из тех, кого трудно было причислить к алкоголикам, напивались, по крайней мере, через вечер; нервы были истрёпаны чуть ли не у всех. Компании и составлялись по сходству комплексов, а похмелье стало столь же неотъемлемой принадлежностью суток, как сиеста у испанцев. Мои друзья, как правило, пили лишнее и соответствовали духу времени тем полнее, чем больше пили.
Все делалось само собой, и сознательные усилия не имели никакой ценности; было даже изобретено презрительное словцо для обозначения тех, кто чего-то упорно добивался, - их называли делягами. Мой парикмахер ушёл на покой, заработав биржевой игрой полмиллиона, а в ресторане я чувствовал, что метрдотель, который усаживает меня за столик или просто провожает холодным взглядом, куда богаче, чем я. Повсюду стали явственно выступать приметы нервного истощения; а первым, еще слабым его проявлением - вроде подрагивания колен - было увлечение кроссвордами.
То было время, когда мои сверстники стали один за другим исчезать в тёмной пасти насилия".
Мы живём в эпоху джаза. Пусть теперь он звучит чуть-чуть по-другому, но это всё тот же старый, добрый, грустный джаз. Ничего нового. Те же ноты, те же звуки.
Вот говорят "если можешь не писать - не пиши". Но это только часть правды. Если никому не показываешь свои тексты - не пиши тоже. То, что писатель пишет только для себя - полная чушь. Для читателей он пишет, для читателей.
Этот мой первый текст, который А.Г. не прочитает. Все остальные, включая самые плохие, Касымов читал. Он был первым, а иногда и единственным их читателем. Я носил ему тексты, как в лабораторию носят кровь или мочу, с тайным страхом, а вдруг у тебя там что-то не так.
Касымов читал мои опусы и комментировал. И ругал, и хвалил всегда вскользь. И не шибко возносил, и не очень опускал. Его одобрение или неодобрение я всегда понимал так: в целом, уважаемый, кровь у вас красная и жидкая. И в ней, похоже, есть кислород и железо. А когда в моих литературных упражнениях наступал застой, он говорил так:
- Ничего, у вас ещё будут тексты!
Наверное, точно так же опытные гинекологи успокаивают юных заплаканных девиц:
- Ну, ничего, ничего! У вас ещё будут дети!
Не знаю кому и как, но мне слышать это было очень важно, особенно на первых порах. Писателя все норовят обидеть, чаще всего этих обид две: что бездельник и что псих. Обе они неприятны и неверны, потому что писатели - не психи и не бездельники. Они - писатели. Но в том, что ты - писатель, надо утвердиться, хотя бы самому, а здесь и ломаются самые толстые копья и треплются самые длинные нервы. Касымов брал на себя ответственность - одобрять и ободрять.
Есть люди, которые любят не себя в искусстве, а искусство в себе. Он пошёл ещё дальше - он любил искусство в других.
Эпоха джаза продолжается. Музыка звучит очень громко и моим ушам при жизни не насладиться тишиной. Касымов ушёл, а я остался, и буду писать. Я знаю, что моя кровь - красная.
Спасибо А.Г.
2003 г.
Комментариев нет:
Отправить комментарий